Адвокаты экс-главы депстроя Самары нашли «дыры» в уголовном деле

Записи видеорегистратора из кабинета чиновника оказались стерты.

Областной суд приступил к рассмотрению апелляционной жалобы экс-главы департамента градостроительства Самары Сергея Рубакова. Чиновник проходил по двум эпизодам, в каждом из которых выступал в роли посредника. При этом он якобы не взял ни копейки, но получил солидный штраф и четыре года колонии. Адвокаты Рубакова настаивают, что значительная часть доказательств обвинения шита белыми нитками, а доказательства его невиновности пропали из дела. Подробности – в материале «ФедералПресс».

В сентябре 2018 года Ленинский районный суд приговорил бывшего руководителя департамента архитектуры и градостроительства Самары Сергея Рубакова к четырем годам колонии, штрафу в 17,5 млн рублей и запретил ему занимать должности на государственной и муниципальной службе в течение трех лет после отбытия наказания. Рубакова признали посредником во взяточничестве и виновным в мошенничестве в особо крупном размере.

Первый эпизод стал поворотным как в карьере Рубакова, так и двух других его участников. Весной 2017 года экс-глава департамента архитектуры и градостроительства согласился помочь приятелю – директору ГУП «Стройконтроль» Реналю Мязитову избежать уголовной ответственности. В настоящее время экс-глава СОФЖИ сам находится под следствием по нескольким уголовным делам. Тогда его проверяли на причастность к мошенничеству, связанному с незаконным получением субсидий.
Роль Рубакова состояла в передаче взятки от Рналя Мязитова другому знакомому – сотруднику УФСБ России по Самарской области Максиму Докучаеву. Чекист, в свою очередь, обещал передать деньги «куда следует». Притом, что заранее не имел возможности уладить проблемы Мязитова с законом. Впоследствии за неудачную аферу он получил два года колонии.

2 июня в ресторане «Паровоз» директор ГУПа передал Сергею Рубакову 2,5 млн рублей. Там его и взяли сотрудники ФСБ. Как выяснилось, Реналь Мязитов действовал в рамках оперативного эксперимента. «Сам просил помочь, сам подставил», – сказал позже в сердцах подсудимый Рубаков.
Во втором эпизоде чиновник аналогично выступил в качестве посредника, но не во взятке, а в знакомстве. Хотя обвинения оказались куда серьезнее. По версии следствия, 30 мая 2017 года Рубаков в своем служебном кабинете получил от директора ООО «Квартал» Алексея Пискунова 5 млн рублей за помощь в изменении техусловий подключения к ливневой канализации жилого комплекса на улице Водников. Обвинение указало, что повлиять на ситуацию начальник департамента заведомо не мог, отчего его действия квалифицируются как мошенничество.

21 января адвокаты Рубакова обратились к апелляционной коллегии Самарского областного суда с ходатайствами о приобщении к делу ряда материалов, повторных допросах свидетелей и, наконец, о возвращении дела прокурору. По словам защитников, в деле отсутствуют важные доказательства невиновности подсудимого, зато имеются явные противоречия, которым не придал значения суд первой инстанции.

«Позиция моего подзащитного по первому преступлению предельно проста: он совершил ошибку, когда откликнулся на просьбу господина Мязитова, – заявил столичный адвокат Мурад Мусаев. – С первого дня до возбуждения уголовного дела Рубаков помогал следствию, чем мог. Только благодаря его явке с повинной и развернутым показаниям стала понятна вся картина этого дела. Без Рубакова не был бы привлечен к ответственности тот самый сотрудник УФСБ. При этом взяткополучатель Докучаев получил два года лишения свободы, а Рубаков за менее тяжкое правонарушение – два с половиной года. Мы считаем, что явка с повинной господина Рубакова – обстоятельство, достаточное для освобождения его от уголовной ответственности за указанное деяние».
Гораздо больше времени заняло обсуждение второго эпизода. Как оказалось, в этом деле имеется ряд нестыковок. Защитники подсудимого, в частности, указали: даже если бы Сергей Рубаков получил от Алексея Пискунова деньги, он не мог бы считаться мошенником. Сам потерпевший на суде ранее показал, что 5 млн рублей предназначались чиновнику в качестве вознаграждения за оказание содействия. А именно за то, что Рубаков свел Пискунова с руководителем департамента городского хозяйства и экологии Самары Вячеславом Коноваловым. Как подтверждал Коновалов, Рубаков при этом не использовал служебное положение, а обратился к нему как к давнему знакомому. В результате проблема Пискунова была решена.

«Мы добивались от Пискунова ответа, в чем же обман, – сказал адвокат Мусаев. – Благодаря содействию Рубакова его фирма получила разрешение на сброс воды, отсутствие которого обошлось бы «Кварталу» минимум в 17 миллионов рублей, о чем Пискунов заявлял сам. Пискунов на это ответил: «Я считаю, это столько не стоило». Но на соглашение он пошел добровольно. Значит, надо было предложить свою сумму. Если переговоры о цене вообще имели место. По версии стороны обвинения, обман был в том, что Пискунов получил бы эти документы и без содействия Рубакова. Однако и в этой логике имеется брак, ведь сам Рубаков ни о чем подобном Пискунову не говорил».

Второй и основной аргумент защиты в том, что передачи денег якобы не было как таковой. Единственным тому доказательством в деле послужили слова самого потерпевшего. Адвокаты охарактеризовали Пискунова как человека, чьи показания регулярно не совпадали с показаниями других свидетелей и собственными показаниями, данными ранее.

Одно из таких противоречий ставит под сомнение схему получения денег Рубаковым от Пискунова. Последний на суде заявлял, что не располагал суммой в 5 млн рублей, отчего занял ее у знакомого Сергея Рассказова. Из материалов дела следует, что Рубаков попросил у Пискунова эти деньги 3 мая, а Пискунов передал их Рубакову 30 мая. Значит, занять 5 млн у Рассказова Пискунов мог лишь в этом промежутке. К слову, расписку в передаче указанной суммы Пискунову Рассказов уничтожил, о чем сообщал позднее.
«Свидетель Рассказов в суде показал, что до пяти миллионов ему не хватало двух. Поэтому он взял их из банковской ячейки. То есть воспользоваться банковской ячейкой он мог опять-таки только между 3 и 30 мая. По нашему запросу банк представил график посещения ячейки. В мае Рассказов ей не воспользовался. А значит, история появления пяти миллионов у Пискунова, а затем у Рубакова остается неизвестной», – поделился соображениями адвокат.

По мнению защиты, факт передачи денег доказали бы свидетельские показания очевидца, то есть секретаря Рубакова, и записи с камер видеонаблюдения, которыми оснащен его кабинет и все подходы к нему. Однако ни протоколов допроса секретаря, ни протоколов выемки и осмотра видеорегистратора в деле не оказалось. На суде секретарь показала, что 30 мая Пискунов не заходил к Рубакову в кабинет. Суд первой инстанции не поверил ее показаниям. Однако она не соврала в том, что через неделю после предполагаемой передачи денег оперативники произвели выемку видеорегистратора.

«Позже это подтвердили и органы следствия, прислав справку без адресата, даты, печати и исходящего номера о том, что был произведен осмотр видеозаписей. Устройство якобы давно не работало, информация на нем отсутствовала и потому не была приобщена к материалам уголовного дела. Однако, как и любое следственное действие, осмотр должен подтверждаться протоколом. В деле его, как и других упоминаний о видеорегистраторе, не оказалось. В то время как ряд других документов по этому делу со стороны следствия и обвинения, очевидно, составили задним числом», – заключил Мурад Мусаев.

Представитель прокуратуры сообщил, что ходатайства адвокатов о доказательствах по делу необходимо учесть при вынесении решения в апелляции, но в самих ходатайствах – отказать. Как и в ходатайстве о возвращении дела прокурору, так как доводы защиты не подпадают под законные основания для возвращения уголовного дела.
Представитель Пискунова Александр Мартыненко тоже не согласился с оппонентами. «Вина Рубакова полностью доказана, – сказал адвокат. – Сам осужденный прекрасно осознавал, что решение вопросов, связанных с подключением к ливневой канализации, не относится к его компетенции, однако не предупредил потерпевшего, не предложил ему обратиться по данному вопросу к иным должным лицам, а сказал, что эту проблему можно решить. То есть ввел потерпевшего в заблуждение. Доводы защиты, что передачи денежных средств не было, и потерпевший оговаривает подсудимого, также несостоятельны. Ранее они не были знакомы, неприязненных отношений друг к другу не испытывали. Поводов для обмана со стороны потерпевшего нет».

По словам Мартыненко, показания Пискунова подтверждаются показаниями свидетелей, в том числе должностных лиц администрации Самары, изъятыми в ходе обысков и выемок документами, смс-перепиской и телефонными разговорами между ним и Рубаковым. Пискунов заверил, что передача денег состоялась в кабинете Рубакова, подробно описал обстановку кабинета, подтвердив, что он там был.

«Нельзя ставить под сомнения и показания Рассказова, – отметил представитель. – Указание на банковскую ячейку не влияет на тот факт, что он передал или не передал эту сумму Пискунову. В то же время суд обоснованно поставил под сомнения показания секретаря Рубакова, которая являлась заинтересованным лицом. Она подозрительным образом подробно помнила день встречи потерпевшего и подсудимого, хотя с того момента прошло более года».

Сам подсудимый, следивший за процессом из СИЗО по видеосвязи, под конец заседания сказал: «Злого умысла по первому эпизоду у меня не было. Товарищ Докучаев на меня сильно надавил. Я проявил слабость, которая привела к произошедшему. В чем я искренне раскаиваюсь. Что касается второго эпизода, то самого момента передачи денег не было. Не было и разговора о каком-либо вознаграждении. Я попросил помощи для этого человека у своего знакомого Коновалова, и на этом все».